Где-то была в коробочке, от деда мне доставшаяся, опасная бритва. Я, в детстве, клала коробочку под подушку и мечтала, как я научусь ею пользоваться. Я считала тогда, что это красивое лезвие не достойно быть бритвой, что бы оно прикасалось к чужим заросшим щекам. Ему предстояло стать чем-то большим.
Только сейчас вспомнил, спустя почти два месяца, что у меня была ещё одна дата - 7 октября. Видимо, она так и не стала памятной, раз я о ней вспомнил лишь сегодня. Всё это дурная сентиментальщина.
Сегодня снился приют. Я даже не знаю, за каким хером я там оказался. Я знал, что я там на время. А потом, мне пришлось уехать. И вдруг, я узнаю, что приют сгорел. Это для меня было ударом. Проснулся я со слезами на глазах. Давно меня так не выворачивало на изнанку.
У меня уже новогоднее настроение и, в связи с этим, новый новогодний фон. А, учитывая, что я, скорее всего, буду встречать этот дивный праздник в одиночестве, мне не помешает как-то подготовить себя к этому событию.
Хочется эмоционального взрыва. Такого, который давал, в свое время, он. Немного раздражения. Он чуточку меня бесил. Но исправно привносил в мою жизнь что-то такое, что было понятно только нам двоим. За что мне и хотелось утопить его в ванной. О как же мне не хватает его скептичного взгляда. Перед глазами так и стоит момент: мои руки на его шее. Это был потрясающий вечер. Тогда я разбил об его голову полупустую бутылку из-под Лимончелло. Первую бутылку алкоголя, которую сам он и принес. Мне просто не хватает типичных эмоций. Нет такого человека, который мог бы мне их дать.
Я тут сейчас долго рассматривала себя в зеркало и подумала: мне очень даже нравится моя фигура. И чхать я хотела на мечту быть тощей, аки анорексичка. Живот и попу подтянуть и все будет норм.
Сидим сегодня с Амичкой в кильке, разговариваем, а тут вдруг из динамиков ост из Хеллсинга. Мы прифигели, переглянулись и как начнем ржать... Ну потому что дожили - в баре анимешные осты включают. И как всегда на ностальгию проняло...эх...
Я устала. Это невыносимо быть одной. Я устала от затянувшегося одиночества. В последнее время мне все чаще приходит в голову мысль о том, что бы зарегистрироваться на банальном сайте знакомств. Найти кого-нибудь, выйти замуж/жениться и свалить из этой страны далеко-далеко. Начать новую жизнь и больше не напоминать о своем существовании. Но я боюсь перемен. Я сижу на одном месте и боюсь сделать следующий шаг, потому что, рядом нет того, кто бы поддержал и остался со мной. Я бедный.
Бред, корочВот смотрю я на этих людей и понимаю, как бы мы ни старались дружить и поддерживать приятельские отношения, мы очень разные. Мне так тяжело сходиться с новыми людьми. Сложно привыкать к ним, особенно, если они меня действительно интересуют, а не так, "на отъебись".
Я могу хоть тысячу раз говорить, как же я люблю новых людей, но... это не будет правдой. Точнее, не совсем правдой. Каким бы сильным морально и безумным человеком я ни казалось внешне, внутри у меня ураган. Страх быть не принятой и понятий не правильно. Меня легко обидеть. Порой, я сама удивляюсь этому.
Мичи. Что я могу рассказать о ней? Самоуверенная, упрямая, талантливая. На свете слишком много красивых девушек, похожих на кукол. С аристократически бледной кожей, на которой нет ни одного изъяна. С большими яркими глазами. Я видел их и, одновременно, не замечал. Со мной была рядом она: моё мимолетное счастье. Она никогда не болтала в пустую. Я мог прочесть её глаза. Она дарила окружающим свою улыбку и радость. Когда она исчезла, я понял, что потерял. Пытаясь достучаться и дозвониться до неё, я выпал из времени. Сейчас я привыкаю получать от неё пару писем в месяц. В ответ на них, я раскрываю свою душу и жду, что, когда-нибудь, Вселенная снова сведет нас. Хару.
В голове пустота. Воет ветер, хлопая ветхими рамами, в которых уже давно нет стекол. С ним мне было неприятно. «С ним», имеется ввиду «рядом». Мы никогда не были вместе. Он ни с кем не был «вместе». В его лексиконе никогда не было такого понятия. Он всегда был уверен, что прав во всём. Он никогда не смотрел на то, что оставляет его самоуверенность позади себя. Крушить хрупкие нити отношений, было его хобби. Это составляло часть его существования. Он думал, что летает. Со стороны это смотрелось, будто бы он зарывается в липкую жижу своих идеалов. Он любил играть. Его прекрасные тонкие пальцы пианиста более уместно смотрелись бы на черно-белых клавишах, чем на чужом теле. А еще, он много болтал. Не по-делу.
Заебалась. Сама себя заебала. Хватит, наверно. Просто стоп. Хочу отмотать назад год. И переписать его. Что бы ничего не случилось. Что бы я не повелась. Просто немного назад. Пожалуйста. Ненавижу. Как бы я этого не хотела, я туда не вернусь. Обойдусь.
Обещал Кьеркегору пончик в виде хомячка.))) С пылу, с жару, свеженький, тёпленький, полит шоколадной глазурью и всячески украшен... а рыжая чёлочка- ну... апельсиновая цедра попалась.)))